Фото начала XX в.
Пока Г. И. Лакомкин тянул солдатскую лямку, в жизни старообрядцев Костромской губернии произошёл ряд важных событий. 10 октября 1898 г. постановлением Освященного Собора Древлеправославной Церкви Христовой Костромская губерния была выведена из состава Нижегородско-Костромской епархии и присоединена к вновь образованной Ярославско-Архангельской епархии. В последнюю вошли Костромская, Ярославская, Вологодская и Архангельская губернии. Правящим архиереем новой епархии был поставлен священноинок Иринарх (в миру Иван Игнатьевич Лапшин; 1832 – 1902 гг.)1, рукоположение которого в епископа произошло 21 октября 1898 г. в Москве в домовом храме С. А. Нырковой. Епископ Иринарх поселился в д. Елохино Даниловского уезда Ярославской губернии. 7 июля 1901 г. за несогласие дать подписку с отказом от епископского сана владыка Иринарх был выслан под надзор полиции в Нижний Новгород, где и умер 14 марта 1902 г.*
* В апреле 1909 г. останки епископа Иринарха из Нижнего Новгорода были привезены в д. Елохино и преданы земле возле Успенского старообрядческого храма2.
Бывшего же епископа Нижегородского и Костромского Кирилла, ставшего с 1898 г. епископом Нижегородским, Освященный Собор, проходивший в августе 1899 г. в Нижнем Новгороде, «по преклонности лет и слабости здоровья» отпустил на покой3*. Временное управление Нижегородской епархией было возложено на епископа Уральского и Оренбургского Арсения (Швецова)5.
* Епископ Нижегородский и Костромской Кирилл скончался в Елесине 22 декабря 1903 г. Его похоронили на кладбище вблизи деревни. На его намогильном памятнике было написано: «Здесь покоится тело раба Божия, епископа Кирилла Нижегородского. Епископство его было 26 лет, всего жития 82 года 3 месяца, память его 18 генваря, день смерти 22-е декабря 1903 года»4.
Епископ Уральский и Оренбургский Арсений (Анисим Васильевич Швецов: 1840 – 1908 гг.) принадлежал к числу наиболее выдающихся деятелей старообрядчества второй половины XIX – начала XX вв. Он родился в д. Ильина Гора Олтушевской волости Вязниковского уезда Владимирской губернии в семье старообрядцев-беспоповцев. Около 1865 г. Анисим Васильевич перешёл в Белокриницкое согласие. В 1866 – 1881 гг. он жил в Москве при канцелярии архиепископа Московского и всея Руси Антония, исполняя работу письмоводителя. 27 января 1885 г. Анисим Швецов был пострижен архиепископом Московским и всея Руси Савватием (Левшиным) в монашество с именем Арсений, 28 января тот же архиепископ рукоположил его в иеродиакона, а 29 января – во священноинока. С 1887 г. о. Арсений жил в с. Безводном Нижегородского уезда Нижегородской губернии (сейчас с. Безводное Кстовского района Нижегородской области), в скиту священноинока Иоасафа (Зеленкина), будущего епископа Казанского и Вятского (подробнее об этом ските будет сказано чуть ниже). 24 октября 1897 г. в д. Елесино священноинок Арсений был рукоположен епископом Нижегородским и Костромским Кириллом и епископом Казанским и Вятским Иоасафом в епископа Уральского и Оренбургского. В 1898 г. в течение нескольких месяцев епископ Арсений исполнял обязанности Местоблюстителя Московского архиепископского престола. Он являлся одним из инициаторов проведения ежегодных Всероссийских съездов старообрядцев. Епископ Арсений относится к числу наиболее уважаемых старообрядцами духовных писателей6. Ещё при жизни епископа Арсения статья о нём появилась в словаре Брокгауза и Эфрона (правда, поскольку он официально числился «лжеепископом», статья помещалась не по имени на букву «А», как положено для монашествующих, а по фамилии – на «Ш»)7. 16 октября 2008 г. Освященный Собор Русской Православной Старообрядческой Церкви причислил святителя Арсения к лику святых8.
По-видимому, после кончины в 1902 г. в Нижнем епископа Иринарха (Лапшина) на владыку Арсения было возложено управление приходами и в Костромской губернии. Документальных подтверждений этому нам найти не удалось, но косвенных свидетельств в пользу данного предположения немало. Например, настоятель общины в д. Дворищи Костромского уезда о. Иоанн Железов был определён епископом Арсением благочинным 5-го округа, а это мог сделать только правящий архиерей или архиерей, временно управляющий епархией9. Другой факт: благочинный 3-го Костромского округа о. Иоанн Мухин в своём рапорте епископу Костромскому и Галичскому Виссариону (Нечаеву) от 11 января 1904 г., сообщая о приезде в 1903 г. в д. Дворищи епископов Иннокентия (Усова) и Арсения (Швецова), называет Арсения «предместником» Иннокентия10. Косвенным подтверждением, что после кончины епископа Иринарха общинами Костромской губернии управлял владыка Арсений, служит и то, что в извещении о его кончине, последовавшей 10 сентября 1908 г., костромская газета «Поволжский вестник» отмечала, что владыка Арсений часто бывал в Костромской губернии11. Самым же убедительным свидетельством того, что в 1902 – 1903 гг. епископ Арсений управлял приходами Костромской губернии, является то, что в 1903 г. он вместе с епископом Нижегородским и Костромским Иннокентием (Усовым) объехал все основные старообрядческие места Костромской губернии, сдавая «хозяйство» своему преемнику (подробнее об этом чуть ниже).
28 июля 1902 г. Освященный Собор, собравшийся в Туле, постановил присоединить Костромскую губернию к Нижегородской епархии и тем самым восстановил прежнюю Нижегородско-Костромскую епархию. Собор постановил «возвести в сан епископа Нижегородского благоговейного мужа Иоанна Григорьевича Усова12. Иван Григорьевич Усов (1870 – 1942 гг.) родился 23 января 1870 г. в посаде Святском Суражского уезда Черниговской губернии* – значительном старообрядческом селении, основанном в начале XVIII в. Его отец – мастер по ветряным мельницам Григорий Лазаревич Усов (1827 – 1910 гг.) – был старообрядческим начётчиком, обладал большой библиотекой**. Все его сыновья стали старообрядческими священнослужителями: Иван – епископ, позднее митрополит Иннокентий, Василий (р. 1877 г.) – редактор журнала «Старообрядец», с 1912 г. – священник в Екатеринбурге; Кузьма – священник в Костроме.
* После революции посад Святский был переименован в с. Святск. В послевоенное время с. Святск входило в состав Новозыбковского района Брянской области. Последние жители покинули село в 2002 г.13.
** Г. Л. Усов скончался в Святском посаде 18 декабря 1910 г. на 83-м году жизни. За день до кончины вызванный телеграммой из Нижнего Новгорода его сын епископ Иннокентий постриг отца в монашество с именем Геннадий14.
После того, как Иван успешно закончил начальное училище, родители отдали его учиться иконописанию (Святский посад являлся одним из центров старообрядческой иконописи). В 1891 – 1895 гг. Иван Усов служил в 16-м Ладожском пехотном полку, стоявшем в Ломженской губернии в Польше. В конце 1895 г. по завершению военной службы Иван Усов поселился в с. Безводное Нижегородского уезда Нижегородской губернии, где стал учеником и помощником священноинока Арсения (Швецова) – будущего епископа Уральского и Оренбургского.
Село Безводное, стоявшее на высоком берегу Волги, находилось в 30 верстах от Нижнего Новгорода. В 80 – 90 гг. XIX в. оно превратилось в важный старообрядческий центр Нижегородской губернии. Уроженец Безводного местный кузнец Иван Петрович Зеленкин (1838 – 1912 гг.)* в 70-е годы был рукоположен архиепископом Московским и всея Руси Антонием в священника, а затем принял монашеский постриг с именем Иоасаф**. Священноинок Иоасаф создал в селе старообрядческий скит, средства на устройство которого пожертвовал нижегородский судовладелец Устин Саввич Курбатов. Официально скит строился под видом фабрики для производства металлической проволоки (изготовление проволоки – традиционный промысел жителей Безводного)***. В роли строителя фабрики официально выступал местный старообрядец Сергей Васильевич Кренделев. Так в Безводном появилось двухэтажное каменное здание, обнесённое высоким деревянным забором. В нижнем его этаже находилась церковь, в верхнем этаже – кельи, в которых проживали монахи, священноиноки и схимонахи.
* Иван Петрович именовался еще и Клинцов – вероятно, это было его местное прозвание.
** В просторечии местные жители звали его «Асаф».
*** Про с. Безводное Нижегородского уезда как про крупный центр металлопроизводства, жители которого почти полностью прекратили заниматься сельским хозяйством, в труде «О развитии капитализма в России» писал В. И. Ленин15.
Священноинок Иоасаф продолжал жить в скиту и после того, как в 1893 г. он был рукоположен в епископа Казанского и Вятского (часть года он проводил в Безводном, а часть – в разъездах по Казанско-Вятской епархии)*.
* Всего в 90-е гг. XIX в. в Нижегородской губернии одновременно проживало целых пять старообрядческих епископов. В отчёте противораскольнического Братства Св. Креста за 1898 г. отмечалось: «Поповщинская секта раскольников, приемлющих австрийское священство <…> имеет пять лжеепископов. Кирилл проживает в д. Елесине, Семеновского уезда, Иосиф в д. Матвеевке того же уезда, Иоасаф, именуемый Казанским, в селе Безводном Нижегородского уезда, Иов Московский в с. Полянах Лукояновского уезда и Макарий в с. Великовском Макарьевского уезда»16. Два из этих пяти архиереев – епископ Нижегородский и Костромской Кирилл и епископ Казанский и Вятский Иоасаф – являлись окружниками. Епископ Кирилл жил в своей епархии как правящий архиерей. Епископ Казанский и Вятский Иоасаф, как писалось выше, часть года жил в с. Безводном, а часть – проводил в Казанско-Вятской епархии (позднее он переехал в Казань). Три остальные епископа были неокружниками. Епископ Иосиф (+ 1907 г.), рукоположенный в 1873 г. в епископа Нижегородского, являлся основателем одной из двух ветвей неокружничества; его последователи именовались иосифцы17. Иов Московский – это неокружнический епископ Московский Иов (Иван Константинович Борисов; 1836 – 1912 гг.), рукоположенный на Московскую кафедру 16 декабря 1884 г. Родом происходил из крестьян д. Малые Поляны Лукояновского уезда Нижегородской губернии. После епископской хиротонии долгое время проживал на Нижегородчине18. Макарий – это неокружнический епископ Саратовский Макарий, рукоположенный епископом Иосифом Нижегородским19.
В скиту в Безводном с 1887 г. проживал священноинок Арсений (Швецов). Информированный современник писал в 1896 г.: «Устроенный раскольниками австрийского согласия безводненский скит имеет специальное назначение – приготовлять раскольнических начетчиков к умелому пропагандированию во всех местах австрийского раскола. Он открыт для временного проживания всем австрийским начетчикам, и последние сюда являются в довольно большом количестве. Под руководством Швецова они изучают известную раскольническую казуистику, употребляемую для защиты австрийской лжеиерархии; здесь же напитываются тою слепой враждой к православию и тою наглостью и дерзостью, с какими являются на публичных собеседованиях с миссионерами»20. Таким образом, священноиноком Арсением в Безводненском скиту было создано что-то вроде старообрядческой академии. В числе тех, кто учился здесь, следует назвать крестьянина с. Спирино Нижегородского уезда Алексея Старкова – будущего священника и благочинного Нижегородского благочиния21. В скиту была организована нелегальная мастерская по производству гектографических изданий.
С лета 1895 г. в Безводненской «академии» поселился и Иван Григорьевич Усов. Уже в сентябре 1895 г. он начал писать здесь своё первое крупное сочинение – «Разбор ответов на 105 вопросов», которое было издано на гектографе в конце 1896 г. Работа эта являлась откликом на книгу миссионера Е. А. Антонова (бывшего старообрядца) «Ответы на 105 вопросов, сочиненных старообрядцами австрийского согласия» (М., 1892). Сам же Е. А. Антонов полемизировал с вопросами, поданными 11 марта 1890 г. старообрядческим Братством Честнаго Креста епископу Дмитровскому (с 1891 г. – епископу Костромскому и Галичскому) Виссариону (Нечаеву) с просьбой дать на них ответы. После отказа епископа Виссариона давать письменные ответы вопросы эти были напечатаны на гектографе. Всего в Безводном И. Г. Усов написал и издал целый ряд сочинений.
Одновременно с 1896 г. Иван Григорьевич начал выступать на диспутах с миссионерами официальной Церкви. Его дебют как полемиста состоялся 30 августа 1896 г. в Нижнем Новгороде во время ярмарки и не где-нибудь, а в недавно построенном Александро-Невском Новоярмарочном соборе на Стрелке22*. При его выступлении присутствовала большая группа нижегородских и московских старообрядцев, в том числе и священноинок Арсений (Швецов). В этот день И. Г. Усову противостоял епархиальный миссионер Нижегородской епархии Федор Дмитриевич Круглов. В отчёте Братства Св. Креста** за 1896 г. сказано, что во время прений в соборе «его главным совопросником был крестьянин Черниговской губернии Иван Григорьев Усов, проживающий в раскольническом скиту в селе Безводном»23.
* В настоящее время Александро-Невский Новоярмарочный собор на Стрелке является кафедральным собором Нижегородской епархии.
** Братство Святого Креста было создано при Нижегородской епархии в 1875 г. Его главной задачей являлась миссионерская работа среди старообрядцев.
На рубеже XIX и XX вв. Иван Григорьевич Усов, несмотря на молодость, стал известным начётчиком и писателем. В течение буквально нескольких лет он вырос в крупнейшую фигуру нижегородского старообрядчества. Его значение признавали и противники: в ежегодных отчетах «Братства Св. Креста», в «Нижегородских епархиальных ведомостях», в центральных журналах «Братское слово» и «Миссионерское обозрение» имя «известного расколоучителя И. Г. Усова» упоминалось всё чаще и чаще.
Миссионеры официальной Церкви редко рисковали выступать на диспутах против Ивана Усова в одиночку, обычно они противостояли ему целыми группами. 24, 25 и 26 сентября 1900 г. И. Г. Усов участвовал в прениях в д. Большое Сукино Рожновской волости Нижегородского уезда, которые в присутствии множества слушателей проходили в здании земской школы. Официальную Церковь представляли епархиальные миссионеры – протоиерей о. Николай Фиалковский и Ф. Д. Круглов, а также местный миссионер о. Михаил Миловидов. Со стороны старообрядцев выступал «известный пропагандист Иван Григорьев Усов»24.
Другой трёхдневный диспут, в котором участвовал И. Г. Усов, состоялся 18, 19 и 20 марта 1901 г. в с. Пурех Балахнинского уезда. Защитнику старообрядчества противостояла группа миссионеров, в состав которой входили: епархиальный миссионер И. П. Ламакин, местный благочинный о. Николай Соколов и несколько членов Василёво-Слободского отделения Братства Св. Креста. Материалы диспута печатались в 1901 г. в трёх номерах «Нижегородских епархиальных ведомостей»25. В присутствии огромного количества местных жителей И. Г. Усов полемизировал с ними со всеми один.
В 1902 г. на Освященный Собор, проходивший в Туле (здесь жил тогда в ссылке архиепископ Московский и всея Руси Иоанн), поступило ходатайство от духовенства и попечителей ряда приходов Нижегородской губернии о переводе на Нижегородскую кафедру епископа Арсения (Швецова). «В крайнем же случае, – писалось в ходатайстве, – просим согласно свято-церковных канонов и в силу постановления предшествующего Собора неотлагательно постановить нам в епископы благоговейного Иоанна Григорьевича Усова»26. Нижегородский благочинный о. Алексей Старков писал в адрес Собора: «<…> Мне пришлось побывать почти во всех приходах Нижегородской епархии, и все они высказывали горячее желание видеть Ивана Григорьевича в звании своего Нижегородского епископа. Сей муж бесспорно достоин сего звания. Порядочная, трезвая и благочестивая жизнь его всем хорошо известна. Его начитанность, знание Священного Писания и канонов церковных поразительны. Деятельность его в борьбе с врагами св. Церкви принесла и приносит величайшую и спасительную пользу православным чадам. Кому же, как не такому лицу быть управителем и духовным наставителем нашей паствы. <…> Нижегородская епархия нуждается именно в таком человеке, как Иван Григорьевич»27.
28 июля 1902 г. старообрядческий Освященный Собор избрал Ивана Усова епископом Нижегородским и Костромским. 28 октября 1902 г. епископ Уральский и Оренбургский Арсений (Швецов) совершил его монашеский постриг с именем Иннокентий. 5 ноября он же рукоположил его в иеродиакона, 13 ноября – во священноинока28.
Епископскую хиротонию священноинока Иннокентия удалось совершить с немалыми трудностями. Первоначально владыка Арсений предполагал провести её в Москве. В это время архиепископ Московский и всея Руси Иоанн (Картушин) находился в ссылке в Туле. В его отсутствие московские старообрядцы не решились проводить хиротонию в своих храмах. Арсений и Иннокентий вернулись в Нижний, предполагая совершить рукоположение в моленной дома наследников У. С. Курбатова. Однако владелица дома Ольга Петровна Карпова была в отъезде. Когда её запросили телеграммой, она, опасаясь последствий, в ответной телеграмме не дала согласия на совершении хиротонии в своей моленной. Приглашённый для участия в рукоположении епископ Казанский и Вятский Иоасаф предложил рукоположить Иннокентия в своем скиту в с. Безводном. Однако, когда они прибыли туда, оказалось, что попечитель скита Сергей Васильевич Кренделев состоит под следствием за публичный «оскорбительный отзыв» о «Высочайшей Его Императорского Величества Особе». Из-за этого владыки Арсений и Иоасаф не рискнули проводить хиротонию в скиту и вернулись в Нижний. Епископ Арсений, как временно управляющий Нижегородской епархией, предполагал надавить на О. П. Карпову, однако купец Д. В. Сироткин предложил провести хиротонию в моленной своего дома на Ильинке, где находилась полотняная походная церковь. И вот в воскресенье, 27 апреля 1903 г., в моленной дома Д. В. Сироткина епископ Уральский и Оренбургский Арсений (Швецов) и епископ Казанский и Вятский Иоасаф (Зеленкин) рукоположили священноинока Иннокентия во епископа Нижегородского и Костромского29. Нижегородско-Костромская епархия наконец обрела своего правящего архиерея, которому было только 33 года.
* * *Вновь восстановленная Нижегородско-Костромская епархия включала в себя Нижегородскую и Костромскую губернии.
Нижегородская губерния, несмотря на массовое закрытие в 1853 г. керженских и чернораменских скитов, увековеченное в эпопее П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах», к началу XX в. оставалась одной из «наиболее старообрядческих» в России. В отчете Братства Св. Креста за 1899 г. писалось: «Гнездо раскола (керженские скиты. – Н. З .) было разорено, но раскол после того в Нижегородской губернии не уничтожился и даже не уменьшился в числе своих последователей. В пятидесятых годах явилась в старообрядческом мире новая секта, так называемое австрийское священство с своими лжеиерархами, и новая пропаганда, охватившая своею сетью всю Россию, коснулась и нашей губернии не без ущерба для православных чад Церкви»30.
Нижегородскую губернию отличало большое количество единоверческих храмов и монастырей, что является одним из признаков территорий, густо заселённых старообрядцами*. В 1904 г. в губернии было 23 единоверческих церкви (две из них в Нижнем Новгороде) и три единоверческих монастыря (все в Семёновском уезде): мужской – Благовещенский Керженский на р. Керженец (образован в 1850 г. из старообрядческого скита), и два женских – Медведевский Покровский при с. Медведево (основан в 1831 г.) и Осиновский Крестовоздвиженский возле с. Хохлома (основан в 1848 г.)32.
* Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона определяет единоверие, как «вид воссоединения русских старообрядцев-раскольников с православной церковью, по которому за старообрядцами сохраняется право совершать богослужения и таинства по старопечатным, дониконовским книгам и по своим обрядам, под условием подчинения, в иерархическом отношении, православной церкви и принятия ими священнослужителей от православных архиереев»31. Официально единоверие было образовано в 1800 г.
В Макарьевском уезде Нижегородской губернии находилось особенно почитаемое старообрядцами знаменитое озеро Светлояр, на котором, по преданию, стоял невидимый град Китеж. Ежегодно 22, 23 и 24 июня, на праздник Владимирской иконы Божией Матери, на берега озера стекались тысячи людей из Нижегородской, Костромской, Владимирской и Вологодской губерний. Ежегодно на Нижегородскую Макарьевскую ярмарку в Нижний приезжало большое количество старообрядцев. Всероссийское «торжище» способствовало сохранению за Нижним Новгородом значения второго после Москвы центра русского старообрядчества.
К концу XIX в. в Нижегородской губернии официально числилось 75,8 тысяч старообрядцев различных толков, хотя миссионеры сами признавали, что эта цифра не соответствует действительности и реально приверженцев раскола гораздо больше. Хотя старообрядцы проживали во всех уездах губернии, но более всего их было в Нижегородском, Семёновском, Балахнинском и Горбатовском уездах33.
По наличию старообрядцев всевозможных толков и согласий Костромская губерния мало чем уступала Нижегородской. До 1853 г. на восточной окраине губернии – в Варнавинском и Макарьевском уездах – имелось немало старообрядческих скитов. Самым известным среди них был Красноярский мужской скит на реке Усте в Варнавинском уезде, столь ярко описанный П. И. Мельниковым-Печерским в романе «В лесах»34.
В Костромской губернии также проживало немало единоверцев, бывших старообрядцев-поповцев. В 1861 г. в губернии насчитывалось 5 единоверческих церквей, к 1917 г. их число достигло 23-х. По уездам единоверческие приходы распределялись так: Костромской уезд – 2, Буйский – 1, Кинешемский – 5, Макарьевский – 10, Варнавинский – 535. В Макарьевском уезде Костромской губернии существовал единоверческий Высоковский Успенский мужской монастырь (с. Высоково), преобразованный в 1800 г. из старообрядческого скита в единоверческий скит, в 1820 г. – в пустынь, в 1829 г. – в монастырь36.
В начале XX в. общее количестве старообрядцев всех толков в Костромской губернии определялось в 41 тысячу человек37 (реально их, вероятнее всего, было больше). Основные «сгустки» общин старообрядцев-поповцев находились в противоположных концах Костромской губернии: на востоке, на границе с Нижегородской губернией – в Варнавинском и Макарьевском уездах, и на западе – в Костромском, Нерехтском и Буйском уездах. В отчете Феодоровско-Сергиевского братства за 1907 г. отмечалось: «Преобладающее количество раскольников находится в Варнавинском (более 20 тысяч человек) и Макарьевском (ок. 12 тысяч человек) уездах. По качеству выделяются раскольники австрийского толка Костромского и Нерехтского уездов, как более нафанатизированные от своих руководителей и вождей враждою и нетерпимостью к православной Церкви»38.
Исторически Нижегородскую и Костромскую губернии объединяло очень многое. Во-первых, Волга. Во-вторых, Нижегородская Макарьевская ярмарка, на которую ежегодно по Волге отправлялись десятки купцов из Костромской губернии.
Объединяло обе губернии и особое почитание преподобного Макария Унженского и Желтоводского. Уроженец Нижнего Новгорода преподобный Макарий (+ 1444 г.) за свою жизнь основал три монастыря: первый – Богоявленский на реке Лух (позднее на его месте возникло с. Богоявленское Юрьевецкого уезда Костромской губернии), второй – Макариево-Желтоводский, и третий – Макариево-Унженский на р. Унже, где под спудом покоились мощи святого. Преподобный Макарий являлся истинным народным святым, с именем которого в Нижегородской и Костромской губерниях было связано большое количество преданий и легенд. На Нижегородчине святой Макарий почитался, в первую очередь, как покровитель Нижегородской Макарьевской ярмарки. В восточных уездах Костромской губернии (Макарьевском, Варнавинском, Ветлужском, Галичском, Солигаличском, Кологривском и др.) преподобного Макария чтили как защитника Костромского края от набегов казанских татар. Престолы во имя преподобного Макария имелись более чем в 60 храмах Костромской епархии39. В обеих губерниях в честь святого были названы два города – Макарьев Нижегородский и Макарьев Костромской, – возникшие возле основанных им монастырей. Города эти являлись центрами Макарьевских уездов.
Объединяло Нижегородскую и Костромскую земли и почитание преподобного Варнавы Ветлужского (+ 1445 г.). Вплоть до начала XX в. мощи святого покоились под спудом в деревянном шатровом Никольском храме, стоявшем на высоком холму над Ветлугой в г. Варнавине. Ежегодно на 11 июня на т.н. «Варнавину годину», день памяти святого, со всего Поветлужья – из восточных уездов Костромской и западных уездов Нижегородской губерний – стекалось в Варнавин большое количество богомольцев. По количеству же легенд и преданий преподобный Варнава уступал разве что преподобному Макарию. Легенда свела этих двух святых: сохранился ряд икон, на которых они изображены вместе (хотя никаких данных о том, что преподобные Макарий и Варнава были знакомы друг с другом и как-то общались, не сохранилось)40.
Объединяла обе губернии и память о Смутном времени начала XVII в. Когда Россия, терзаемая внутренними и внешними врагами, стояла на краю гибели, именно в Нижнем Новгороде в 1611 – 1612 гг. было сформировано ополчение Минина и Пожарского. Весной 1612 г., отправившись в свой освободительный поход на Москву, ополчение прошло через Балахну, Юрьевец, Решму, Кинешму, Плёс и Кострому. Созванный в Москве после её освобождения Земский собор 21 февраля 1613 г. избрал новым государем Михаила Феодоровича Романова, находившегося тогда в Костроме. 14 марта 1613 г. великое посольство Земского собора в Костромском Ипатьевском монастыре призвало Михаила Феодоровича на царство.
Нижегородскую и Костромскую губернии объединяла и фигура вождя старообрядцев протопопа Аввакума. Протопоп Аввакум Петров (1620 – 1682 гг.) родился в с. Григорово Нижегородского уезда, а настоятелем Входоиерусалимского собора в 1652 г. служил в г. Юрьевце будущей Костромской губернии. Выгнанный из Юрьевца протопоп бежал в Кострому, а оттуда в Москву41. В 1649 – 1652 г. в Костроме настоятелем Успенского собора состоял ближайший сподвижник Аввакума протопоп Даниил, почитаемый старообрядцами как протопоп Даниил Костромской42.
В знаменитые Керженские скиты в XVII и XVIII вв. бежало немало старообрядцев из Костромского края. В их числе был и диакон Александр (1674 – 1720 гг.) из г. Нерехты, основатель известного диаконского беглопоповского согласия (старообрядцы чтут его как Александра Керженского). Александр ушёл из Нерехты на Керженец в 1703 г., в 1709 г. принял иночество, а в 1710 г. стал настоятелем скита. 21 марта 1720 г. иеродиакон Александр был публично казнён в Нижнем Новгороде: ему отрубили голову43.
Объединяла Нижегородскую губернию и восточные уезды Костромской – Юрьевецкий, Ветлужский, Варнавинский и Макарьевский – также и память об архиепископе Нижегородском и Алатырском Питириме (ок. 1665 – 1738 гг.), управлявшем Нижегородской епархией в 1719 – 1738 гг., к которой в 1719 г. по указу Петра I были приписаны и территории восточных костромских уездов*. Архиепископ Питирим вошёл в историю как один из самых грозных гонителей раскольников. «Питиримово гонение» привело к массовому бегству старообрядцев с Нижегородчины за литовский рубеж.
* В 1719 г. по указу Петра I в Нижегородскую епархию были переданы Юрьевецкий уезд и часть Галичского уезда «по реку Унжу», т.е. будущие Ветлужский, Варнавинский и Макарьевский уезды44.
* * *Епископ Иннокентий начал с того, что совершил ряд больших поездок по Нижегородской и Костромской губерниям. Старообрядцы повсеместно с воодушевлением приветствовали своего архипастыря.
Когда на рубеже XIX и XX вв. вновь назначенный правящий архиерей официальной Церкви в первый раз (обычно в несколько приёмов) объезжал свою епархию, то это превращалось в событие, остававшееся в епархиальных анналах надолго. Архиерея, едущего в карете, со свитой, повсеместно встречали колокольным звоном. У границ уездов и у городских застав его приветствовало местное руководство – председатели уездных земских управ, уездные предводители дворянства, городские головы. В городах и сёлах архиерей совершал богослужения, проходившие при огромном стечении народа. Он посещал монастыри, духовные училища, школы, богадельни и прочие богоугодные заведения. Все видели, что подведомственную ему территорию объезжает владыка – один из трёх первых лиц губернии (губернатор, губернский предводитель дворянства и архиерей).
У старообрядцев, разумеется, всё было по-другому. Во второй половине XIX в. старообрядческие архиереи объезжали свою епархию тайно, одетые в мирскую одежду и преследуемые властями. Богослужения по большей части тоже совершались тайно. Нередко на поимку архиерея бросался весь полицейский аппарат нескольких губерний. Объезд епископом Иннокентием в 1903 г. Нижегородской и Костромской губерний, хотя и не сопровождался колокольным звоном, но впечатление произвёл большое. Во-первых, конечно, на старообрядцев. Во-вторых, на служителей официальной Церкви, особенно на миссионеров.
К моменту занятия Нижегородско-Костромской кафедры епископ Иннокентий уже около 8 лет жил на Нижегородчине и хорошо её знал. В Костромской же губернии он до мая 1903 г., как кажется, не бывал, и с этой частью своей епархии ему только предстояло познакомиться. Уже в конце апреля епископы Иннокентий и Арсений отправились в поездку по Нижегородской и Костромской губерниям. Журнал «Миссионерское обозрение» описывал её так: «<…> новопоставленный “владыка” отправился совместно с Арсением Швецовым по раскольничьим “приходам” Нижегородской губернии для личной сдачи этим последним своей паствы новопоставленному “владыке”. Совершив это путешествие, оба названные раскольничьи “владыки” отправились в Костромскую епархию для той же сдачи одним, и для принятия другим управления раскольничьей паствой»45.
В мае-июле 1903 г. епископ Иннокентий в сопровождении владыки Арсения посетил все основные старообрядческие места Костромской губернии: саму Кострому, сёла и деревни Костромского, Нерехтского, Буйского, Кинешемского, Варнавинского и Макарьевского уездов. Владыка Арсений сдавал своему ученику Нижегородско-Костромскую епархию, представлял ему священников и руководителей общин. По-видимому, эта большая поездка в 1903 г. стала для епископа Арсения (Швецова) последним посещением Костромской губернии*.
* Епископ Уральский и Оренбургский Арсений (Швецов) скончался в г. Уральске 10 сентября 1908 г. 14 сентября 1908 г., в праздник Воздвижения Креста Господня, его отпевание совершил епископ Иннокентий (Усов) в сослужении 13 священников46.
17 мая 1903 г. епископ Иннокентий в сопровождении владыки Арсения впервые посетил Большое Золотилово. Костромской епархиальный миссионер Евфимий Зубарев писал про приезд в Большое Золотилово «лжеепископов» Иннокентия и Арсения: «Приехали они на двух парах с колокольцами, имея при себе “архидиакона” (с медвежьим голосом) и еще какого-то неизвестного человека. Население было заблаговременно оповещено об их приезде Лакомкиным (о. Георгием. – Н. З .). Поэтому сходка народа – раскольников и православных – была необыкновенная. Лжеепископы Швецов и Усов два дня в полном архиерейском облачении и митрах, вместе с лжепопом Лакомкиным, совершали в моленной службы при участии хора певцов»47.
Естественно, что в Костромской епархии появление в губернии старообрядческого руководителя, который именовал себя епископом, встретило крайне негативную реакцию. Необходимо напомнить, что вплоть до 1917 г. официальная Церковь не признавала ни духовенства, ни архиереев Белокриницкого согласия. В церковной печати при упоминании последних неизменно использовали слова «лжепоп», «лжеепископ», «австрийское лжесвященство» (в лучшем случае писали или мнимый епископ, или ставили слово епископ в кавычки). Разумеется, старообрядцы не оставались в долгу и за ответным словом по адресу «господствующей Церкви» под лавку не лазили.
Действительно, раньше старообрядческие епископы, когда посещали Костромскую губернию, то делали это скрытно, с соблюдением всех правил конспирации. Сейчас же епископ Иннокентий ездил по губернии почти что демонстративно открыто, явно бросая вызов официальной Церкви. В отчёте Феодоровско-Сергиевского братства за 1903 г. объезд епископами Иннокентием и Арсением Костромской губернии был назван «вторжением в пределы Костромской епархии»48. В отчёте говорилось: «В минувшем (1903 г. – Н. З.) году замечено усиление раскола австрийской секты, чему в некоторой степени способствовало появление в разных местах епархии <…> известного пропагандиста раскола Ивана Усова <…> именующего себя Иннокентием, епископом Нижегородским и Костромским. <…> Усов при своих разъездах в пределах Костромской епархии совершал торжественные в архиерейском облачении службы <…> за которыми произносил свои проповеди. В последних он особенно нападал на новооткрытые св. мощи преподобного Серафима Саровского*»49. Далее ему давалась следующая характеристика: «Усову 34 года. Обычная его резиденция – Нижний Новгород и с. Безводное Нижегородского уезда. Усов – ученик известного расколоучителя Швецова и еще до принятия лжеархиерейства (28 апреля 1903 г.) отличался сильным фанатизмом и ненавистью к православной церкви. Под руководством своего дидаскала (учителя. – Н. З .) Усов написал несколько раскольнических книг, оттиснутых раскольниками на гектографе. <…> По способу своего изложения и ядовито-сатирическому тону сочинения Усова не безопасны для православия, как средства, содействующие усилению раскольнического фанатизма»50. «Благодаря смелому действию Усова, – отмечалось в отчёте, – самовольно построено раскольниками австрийского толка несколько молелен, в которых уже совершается богослужение, таковые молельни в с. Урень и д. Непряхине Уренского прихода (Варнавинского уезда. – Н. З .)»51.
* Старообрядцы подвергали поношению почти всех святых, прославленных Православной Церковью в царствование Николая II. Исключения были сделаны только в случае с повторной канонизацией святой благоверной княгини Анны Кашинской (1908 г.) и при канонизации священномученика Гермогена, Патриарха Московского и всея Руси (1913 г.). Но даже и здесь старообрядческая публицистика отмечала, что данные канонизации лишь подтверждают правоту старообрядцев, и не удерживалась от массы колких – справедливых и не очень – замечаний по адресу официальной Церкви. Преподобному Серафиму Саровскому, чья канонизация в 1903 г. пришлась на период подъёма старообрядчества, досталось от старообрядцев по полной форме. Некоторые старообрядческие материалы о святом Серафиме того времени в 20 – 30 годы можно было бы целиком перепечатывать в изданиях воинствующих безбожников.
В декабре 1903 г., подводя итоги года, временно исправляющий должность Костромского епархиального миссионера С. Н. Романовский* в статье с названием «Воинствующая австрийщина» писал: «<…> к глубокому прискорбию нашему, возникли в текущем году недозволенные молельни австрийского толка в разных местах – селах и деревнях Костромской губернии <…>. Что австрийщина усиленно ведет свою пропаганду – факт неоспоримый. Соборы, съезды, открытие лжеепископских кафедр, постоянные разъезды по селам и деревням лжеепископа Иннокентия, именующего себя Нижегородским и Костромским <…> его торжественные в архиерейском облачении и митре служения в присутствии простолюдинов, возмутительные в молельнях проповеди против православия <…> всё это в достаточной степени свидетельствует о стремлении последователей Белокриницкой самозваной иерархии упрочить своё положение»53.
* В Костромской духовной семинарии Сергей Николаевич Романовский преподавал историю и обличение раскола и являлся одним из главных знатоков костромского старообрядчества. После того, как 15 января 1903 г. скончался епархиальный миссионер о. Иоанн Иванов, С. Н. Романовский был назначен временно исправляющим эту должность52.
В отчёте Феодоровско-Сергиевского братства за 1904 г. говорилось: «Именующий себя Костромским епископом Иннокентием известный Иван Усов давно уже пропагандирует свободу австрийского вероисповедания. По ревности в этом деле он превзошел своего учителя Швецова, выпускает в свет свои сочинения, особенно старается распространять их в своей (Костромской) епархии, проявляет необычайную энергию в распространении и укоренении своего лжемудрования. Мнимый Костромской епископ Усов убежден в истинности своего епископства и считает себя в Костромской области равноправным местному православному епископу; бывая в Костроме, совершает иногда в частных домах или в походной церкви богослужения по-архиерейски и даже хиротонисует в пресвитеры»54. Отцы-миссионеры били тревогу не зря: сам факт появления у старообрядцев молодого и энергичного архиерея не мог не активизировать деятельности сторонников «старой веры».
Пока старообрядческие начётчики и епархиальные миссионеры обменивались «любезностями» и обзывали друг друга «лжепопами», всё большую силу набирала другая воинствующая секта. Её будущий вождь – молодой человек с заметной лысиной и картавым голосом – неоднократно приезжал в конце XIX в. в Нижний Новгород и наставлял своих единоверцев. Этого молодого человека звали Владимир Ильич Ульянов. Со временем он станет всемирно известным под своим псевдонимом – Ленин*. Придя в 1917 г. к власти, он обрушит невиданные по масштабу гонения на все традиционные конфессии России.
* В. И. Ульянов многократно приезжал в Нижний Новгород – в августе 1893 г., в январе и в июле 1894 г., в феврале и июле 1900 г.55.
4.8 (96%) 20 votes
Неделя мытаря и фарисея (греч. Κυριακή Τελώνου και Φαρισαίου) - первое из четырёх воскресений подготовки к Великому посту; начало богослужений с использованием Постной Триоди, подготовительных недель к Великому посту.
Во святом Евангелии Господь притчами наставляет нас на путь спасения, приуготовляет нас к Великому посту - времени воздержания и покаяния, а в нынешнюю неделю напоминает нам поучительную притчу о мытаре и фарисее. Предлагаем нашим читателям поучение старообрядческого архиепископа Иннокентия (Усова) из журнала «Старообрядец» за 1906 год.
Рече Гоcподь притчу сію: человѣка два внидоста въ церковь помолитися: единъ фарисей, а другій мытарь. Фарисей же ставъ, сице въ себѣ моляшеся. Боже, хвалу Тебе воздаю, яко нѣсмь, якоже прочіи человѣцы, хищницы, неправедницы, прелюбодѣе, или якоже сей мытарь: пощуся двакраты въ субботу, десятину даю всего, елика притяжу. Мытарь же издалеча стоя, не хотяше ни очію возвести на небо, но біяше перси своя, глаголя: Боже, милостивъ буди мнѣ грѣшнику. Глаголю вамъ, яко сниде сей оправданъ въ домъ свой паче онаго: яко всякъ возносяйся смирится, смиряяй же себѣ вознесется.
(Лк., зач. 89)
Слово «фарисей» ныне считается оскорбительным, ругательным. А между тем, почти все теперешние христиане делами своими куда хуже фарисеев. Ветхозаветный фарисей, о котором вы сейчас слышали, отдавал десятую часть из своих приобретений на добрые дела. Но этим фарисеи не ограничивались. Они жертвовали гораздо больше: отдавали еще десятую часть на храм, на жертвы, на священнослужителей, на нищих, так что у них выходило на богоугодные и благотворительные дела третья часть всего, что они приобретали. Найдется ли теперь такой человек, который бы жертвовал третью часть из своих доходов на богоугодные и благотворительные дела? Сверх положенных законом дней постов фарисей постился два дня в неделю. Многие ли теперь постятся сверх положенного два дня хотя бы в год, не говоря уже о неделе? Творя добрые дела, фарисей всячески избегал злых дел и потому мог смело, искренне пред самим Богом сказать о себе, что я не таков, как прочие люди: я не обидчик, не грабитель, не прелюбодей. Много ли ныне найдется таких, которые бы могли все это искренно сказать о себе?
Христос сказал: аще не избудетъ (не превзойдет) правда (праведность) ваша паче книжникъ и фарисей, не внидите в Царствіе Небесное (Мф., зач. 12). А наша праведность не только не превосходит праведности фарисеев, но и не сравнялась с нею, даже стоит неизмеримо ниже ее. Как же мы можем войти в Царствие Небесное?
Но, скажут: фарисея Христос осудил, а мытаря оправдал. За что осудил? За то ли, что он отдавал десятую часть из своих прибытков и постился два дня в неделю? За то ли, что он не прелюбодействовал и не был грабителем и обидчиком? Совсем нет. Он был осужден единственно за то только, что гордился своими добрыми делами и уничижал тех, которые грешили.
Если же так опасно, так душепагубно и грешно гордиться добрыми делами, то во сколько же раз грешнее и душепагубнее гордиться злыми делами? А в настоящее время дела обстоят именно так. Теперешние фарисеи гордятся не добрыми, а злыми делами. Они говорятъ вроде следующего: «я не таков, как другие люди. Я никогда не пощусь, потому что пост вреден для тела, никогда не подаю никому ни одной копейки, потому что милостыня потворствует тунеядству. Я не хожу в церковь молиться, а всегда посещаю театр и другие увеселительные заведения, считаю излишним и унизительным благодарить Бога, потому что мне все дала природа и мой собственный разум. Я так хорошо поставил свое дело, что оно дает мне изрядный доход, задавил всех своих конкурентов, вся мелкота разорилась, и никто не может противостоять моим операциям. Я никогда не молюсь Богу, люблю покутить напролет всю ночь в веселой компании. Я не таков, как те, которые считают все это грехом. Я считаю все это делом, необходимым для личного усовершенствования и полезным для культурного развития человечества. Передо мной не устоит никакая женщина. Сколько для меня изменили своим мужьям! Это геройство, на которое не всяк способен. Одним словом, я не таков, как эти монахи, чтобы мне не давать волю своей натуре».
Так говорят теперешние фарисеи, и словом, и делом, и помышлением. Что может быть нечестивее и пагубнее этого? Если преступно и гибельно гордиться и хвалиться добродетелями, то еще преступнее хвалиться злыми делами, как делают современные нам фарисеи. Насколько зло ниже добра, настолько теперешние фарисеи ниже ветхозаветных. И если постыдно подражать ветхозаветным фарисеям, то еще постыднее подражать нынешним. Если те были осуждены Спасителем, то еще более осудятся теперешние, делами подражающие мытарю, а гордостью фарисею.
Что такое мытарь, о котором также упоминается в притче Спасителя? Это - олицетворение духовного и нравственного падения, это- тип грешника. Христос сопоставил его с фарисеем для того, чтобы наглядно показать, что гордость и похвальба губит и добродетельных людей, а смирение и покаяние спасает даже величайших грешников. Итак, да не подражаем делам мытаря, а гордости фарисея, но потщимся творить добрые дела фарисея и даже превзойти его, а мытаря превзойдем смирением и покаянием.
Епископ Иннокентий (Усов).
Из журнала «Старообрядец» за 1906 год.
Предстоятель зарубежной части Русской православной старообрядческой церкви с титулом митрополи́т Белокрини́цкий и все́х христиа́н, в расе́янии су́щих. Проповедник и духовный писатель.
Родился 23 января 1870 в посаде Святск Суражского уезда Черниговской губернии в мещанской семье, был иконописцем, находился на военной службе. Был посвящён в инока 28 октября 1902 года старообрядческим («белокриницким») епископом Уральским (Швецовым), учеником которого являлся. С 5 ноября 1902 года — иеродиакон, с 13 ноября 1902 года — священноинок.
28 июля 1902 года Освященным собором Русской православной старообрядческой церкви избран для посвящения в сан епископа.
27 апреля 1903 года в Нижнем Новгороде рукоположён во епископа Нижегородского и Костромского епископами Уральским Арсением и Казанским Иоасафом.
В 1904 году основал первый древлеправославный журнал «Старообрядческий вестник
», печатавшийся в Австро-Венгрии. После императорского указа 1905 году о свободе вероисповедания издавал в Нижнем Новгороде журнал «Старообрядец
», а после его закрытия за публикацию статьи «Духовенство господствующей церкви в изображении русских писателей новейшего времени» — журнал «Старообрядцы
».
Был членом Союза старообрядческих начётчиков, председательствовал на его съездах (начётчиком был и его брат Василий Григорьевич Усов). Участвовал в подписании Бендерского мирного акта 1907 года между старообрядческой церковью и представителями движения «неокружников», близких по своим взглядам к беспоповцам и обвинявших церковное руководство в сближении с «новообрядческой церковью».
В 1907 года присоединил к старообрядческой церкви архимандрита (Семёнова), которого в следующем году единолично рукоположил во епископа Канадского. За это в 1909 году был запрещён в служении старообрядческим Освященным собором, однако через полгода запрещение было снято, а хиротония владыки Михаила признана действительной.
Известный старообрядческий деятель Фёдор Мельников так вспоминал о деятельности епископа Иннокентия до 1917 года:
Почти все начинания и предприятия в старообрядчестве как того времени, так, в особенности, «золотого» периода, были организованы по его инициативе, он же был и первым их участником. Так, он первым начал созывать епархиальные съезды; раньше всех организовал у себя курсы для подготовки старообрядческих учителей; прежде других начал созидать в своей епархии монастырь с широко задуманными задачами: не только для иноческого жития образцовый, но и с апологетическими, просветительными, церковно-иерархическими и другими подобными же целями. Смелый, предприимчивый, он много раз лично обращался к правительству со своими ходатайствами по старообрядческим делам и почти всегда имел успех. Особенно много он потрудился в деле примирения с Церковию неокружников, беглопоповцев, беспоповцев.
В 1916 году вместе с епископом (Лакомкиным) принял участие в последнем заседании Петроградского религиозно-философского общества, посвященном памяти епископа Михаила. Во время Гражданской войны активно поддерживал белое движение, известно, что он читал лекцию «В защиту религии » в Добровольческой армии. Составил «Молитву об избавлении России », в которой содержались следующие прошения к Богу:
Сохрани мир Свой от патлы воинствующаго безбожия, избави страну русскую от враг Твоих, терзаюших и убивающих тьмами ни в чём не повинных людей, а наипаче верующих в Тя, упокой во царствии Твоем всех умученных оружием и стрелянием, гладом и мразом и иными смертями от человеконенавистных слуг диавола.
Приими оружие и щит и восстани на помощь нашу. Простри нам с высоты славы Твоея руку помощи, и укрепи волю и силы наши поразити и низложить злолютых врагов рода человеческаго…и свободи землю нашу от тяжкаго ига ненавистнаго владычества богоборцев.
В 1920 году эмигрировал в Румынию, с 1920 — управляющий Кишинёвской епархией. В 1921 году, после смерти митрополита Белокриницкого Макария, на Освященном соборе был избран на его место, но его возведение в сан было отложено до выяснения мнения старообрядческих архиереев, оставшихся в России. Их согласие было получено, но против кандидатуры владыки Иннокентия выступили власти Румынии, выславшие его в мае 1922 года из страны как не имевшего румынского подданства.
Некоторое время жил в Югославии, через полтора года получил возможность вернуться в страну и вновь вступить в управление Кишинёвской епархией. В конце 1920-х годов долго проживал в селе Кунича на северо-востоке Молдавии. В 1935 году по просьбе верующих рукоположил для Измаильской епархии епископа Силуяна — это решение было в следующем году утверждено Освященным собором старообрядческой церкви, что прекратило длительный конфликт в этой епархии (так называемую «феогеновскую» смуту — по имени предыдущего епископа Феогена, удаленного из епархии по требованию прихожан). На этом же соборе епископ Иннокентий был утверждён на Кишинёвской кафедре.
После того, как в 1937 году у старообрядческих приходов, расположенных в Маньчжурии, прервалась переписка с епископом (Федотовым), настоятель харбинского Петропавловского храма о. Иоанн Кудрин обратился к митрополиту Белокриницкому Пафнутию (а после его смерти — к митрополиту Белокриницкому Силуяну) с просьбой о принятии харбинского Петропавловского прихода в ведение Белокриницкого митрополита до времени падения в России коммунистического режима (из иерархов РПсЦ на свободе в 1939 году оставался только епископ Калужский и Смоленский Сава).
В 1940 году митрополит Белокриницкий Силуян ответил о. Иоанну Кудрину, что принимает «Свято-Петропавловский приход в ведение Белокриницкой митрополии, к которой он отселе и будет принадлежать, но принимаю не непосредственно в своё ведение, а поручаю его Кишиневскому епископу Иннокентию ». В связи с захватом Белой Криницы Красной армией епископ Иннокентий не смог приступить к окормлению маньчжурских старообрядцев.
С 1940 года — епископ Тульчинский (переведён в связи с занятием его прежней епархии советскими войсками во время присоединения к СССР Бессарабии).
8 мая 1941 года на Освященном соборе был избран митрополитом Белокриницким . К тому времени старообрядческая митрополичья кафедра была перенесена в Браилу, так как Белая Криница, как и вся Северная Буковина, в 1940 году была занята советскими войсками. 10 мая 1941 году епископом Славским Саватием, Манчжурским и временно Тульчинским Тихоном возведён в сан митрополита.
У него были масштабные планы по улучшению деятельности митрополии — он предполагал создать центр просвещения, заняться созданием школ во всех заграничных старообрядческих приходах, организовать старообрядческую типографию, заняться изданием журнала и книг. Однако эти планы не реализовались.
После начала Великой Отечественной войны митрополит Иннокентий как иностранец был выслан в город Яссы под надзор. Его переговоры с румынскими властями о разрешении жить в Белокриницком монастыре не имели успеха.
В этих условиях «одинокий, бесправный, всеми оставленный и в то же время поднадзорный» (по определению Фёдора Мельникова) митрополит Иннокентий тяжело заболел — у него развилась мания преследования, ему казалось, что он может попасть в руки большевиков. Только после этого власти разрешили перевести его в старообрядческое село Писк, где он скончался, в течение долгого времени отказываясь от приёма пищи. Там же был похоронен.
Чин погребения был совершен епископами (Качалкиным) и Арсением (Лысовым).
посад Святск , Суражский уезд , Черниговская губерния
хутор Писк, близ Браилы , Румыния
Митрополи́т Инноке́нтий (в миру Ива́н Григо́рьевич У́сов ; 23 января , посад Святск , Суражский уезд , Черниговская губерния - 16 февраля , хутор Писк, близ Браилы , Румыния) - предстоятель зарубежной части Русской православной старообрядческой церкви с титулом - митрополи́т Белокрини́цкий и все́х христиа́н, в рассе́янии су́щих .
Молодость
Епископ
Почти все начинания и предприятия в старообрядчестве как того времени, так, в особенности, «золотого» периода, были <организованы> по его инициативе, он же был и первым их <участником>. Так, он первым начал созывать епархиальные съезды; раньше всех организовал у себя курсы для подготовки старообрядческих учителей; прежде других начал созидать в своей епархии монастырь с широко задуманными задачами: не только для иноческого жития образцовый, но и с апологетическими, просветительными, церковно-иерархическими и другими подобными же целями. Смелый, предприимчивый, он много раз лично обращался к правительству со своими ходатайствами по старообрядческим делам и почти всегда имел успех. Особенно много он потрудился в деле примирения с Церковию неокружников, беглопоповцев, беспоповцев.
Во время Гражданской войны активно поддерживал белое движение, составил «Молитву об избавлении России», в которой содержались следующие прошения к Богу:
Сохрани мир Свой от патлы воинствующаго безбожия, избави страну русскую от враг Твоих, терзаюших и убивающих тьмами ни в чем не повинных людей, а наипаче верующих в Тя, упокой во царствии Твоем всех умученных оружием и стрелянием, гладом и мразом и иными смертями от человеконенавистных слуг диавола. Приими оружие и щит и восстани на помощь нашу. Простри нам с высоты славы Твоея руку помощи, и укрепи волю и силы наши поразити и низложить злолютых врагов рода человеческаго… и свободи землю нашу от тяжкаго ига ненавистнаго владычества богоборцев.
(Усов Иван Григорьевич; 23.01.1870, посад Святский Суражского у. Черниговской губ., ныне с. Святск Новозыбковского р-на Брянской обл.- 16.02.1942, Писку, близ Брэилы, Румыния), старообрядческий митр. Белокриницкий Белокриницкой иерархии , полемист. Род. в семье мещан, обучался иконописанию, был на военной службе, затем жил при духовном наставнике Арсении (Швецове ; впосл. старообрядческий Уральский епископ) во Владимирской и в Нижегородской губерниях. В 1887 г. Арсений с И. Усовым обосновались в с. Безводном близ Н. Новгорода, где в кон. 80-х - нач. 90-х гг. XIX в. организовали типографию и мастерскую по производству гектографированных изданий (местом издания выпускавшихся здесь книг указывался г. Яссы (Румыния)). В 1896 г. на гектографе была издана книга Усова «Разбор «Ответов на 105 вопросов»» (переизд. в 1907 в ж. «Старообрядец» и в 1908 в Н. Новгороде). Книга была направлена против сочинения правосл. миссионера Е. А. Антонова, писавшего по поручению архим. Павла Прусского (А нтонов Е. А. Ответы на 105 вопросов, сочиненных старообрядцами Австрийского согласия. М., 1892; труд Антонова представлял собой ответы на вопросы старообрядческого братства Честного Креста, представленные 11 марта 1890). Вокруг книги Усова развернулась полемика, продолжавшаяся неск.десятилетий. Проф. Н. И. Субботин считал, что книга написана неск. авторами и планировал написать ее критический разбор. В ответ на заявление Субботина Усов опубликовал брошюру «Несколько слов в ответ господам Н. Субботину и Е. Антонову по поводу их суждений о книге «Разбор «Ответов на 105 вопросов»» и ее происхождении» (Б. м., 1897). В 1899-1901 гг. в ходе полемики увидели свет сочинения: «Возражения» Субботина (публиковались в 1899 в «Братском слове» и в 1900-1901 в «Душеполезном чтении») и труд Антонова «Рассмотрение изданной поповцами Австрийского согласия книги «Разбор «Ответов на 105 вопросов»»» (М., 1899-1900. 2 т.). В возобновленном ж. «Братское слово» в 1913-1916 гг. публиковалась работа правосл. миссионера В. Цветкова «Рассмотрение изданной поповцами Австрийского согласия книги «Разбор «Ответов на 105 вопросов»»».
28 июля 1902 г. старообрядческий Освященный собор избрал Усова епископом (РГБ. Ф. 246. Картон 216. Д. 16. Л. 6 об.). 28 окт. того же года Уральский еп. Арсений совершил монашеский постриг И., 5 нояб. рукоположил его во диакона, 13 нояб.- во иерея. 27 апр. 1903 г. епископы Арсений Уральский и Иоасаф (Зелёнкин) Казанский рукоположили И. во епископа Нижегородского и Костромского. На Освященном соборе 1905 г. И. получил разрешение построить в своей епархии мужской мон-рь «с широко задуманными задачами: не только для иноческого жития образцовый, но и с апологетическими, просветительными, церковно-иерархическими и др. целями» (Мельников. 1999. С. 470). В созданном И. мон-ре был воздвигнут храм с 5 алтарями, один из к-рых был освящен 5 авг. 1912 г. в память старообрядческих учителей Аввакума Петрова , Лазаря , диак. Федора и Епифания ; также был построен 2-этажный каменный келейный корпус. В мон-ре должны были получать подготовку начетчики, уставщики, учителя церковного чтения и пения.
В 1904 г. И. основал ж. «Старообрядческий вестник», в к-ром публиковались сведения о совр. жизни и истории старообрядцев, религиозно-нравственные материалы; в качестве места издания было указано с. Климовцы на Буковине в Австро-Венгрии (ныне с. Климэуци в Румынии), по свидетельству Ф. Е. Мельникова , журнал издавался в С.-Петербурге. В 1906-1907 гг. в Н. Новгороде издавался ж. «Старообрядец» , редактором и автором к-рого вместе с И. был его брат В. Г. Усов. Журнал неоднократно закрывался властями, в 1908-1909 гг. выходил с названием «Старообрядцы». По благословению И. в июле 1906 г. в Н. Новгороде прошел 1-й съезд Союза старообрядческих начетчиков (РГБ. Ф. 246. Картон 61. Д. 3. Л. 28), в деятельности к-рого активное участие приняли братья Усовы. По мнению Мельникова, инициатором большинства начинаний, предпринимавшихся старообрядцами Белокриницкой иерархии в то время, являлся И., к-рый был и главным их участником. Он первым среди старообрядческих епископов стал созывать епархиальные съезды, организовал педагогические курсы, предлагал Московской старообрядческой общине Рогожского кладбища (МСОРК) «открыть курсы не для учителей, а для учительниц: они обыкновенно бывают скромны и нравственнее учителей» (Там же. Картон 208. Д. Л. 99-99 об.), входил в комиссию МСОРК по составлению «Учебного плана старообрядческой учительской семинарии» (Там же. Картон 213. Д. 34. Л. 4 об.). И. выполнял поручения старообрядческих Освященных соборов: участвовал в разработке законопроектов по старообрядчеству в Особом совещании по делам старообрядцев, в поставлении старообрядческих Белокриницкого митрополита и Черниговского епископа, в переговорах с неокружниками (Там же. Картон 210. Д. 16. Л. 9-9 об., 10 об.- 11 об., 13, 16 об.) (к неокружникам принадлежал родной брат И. Антоний, служивший уставщиком в молитвенном доме в с. Браиловка). И. присутствовал на неск. примирительных соборах с противниками «Окружного послания», завершившихся Бендерским мирным актом 9 апр. 1907 г., вел переговоры о присоединении к Белокриницкой иерархии беглопоповцев и беспоповцев .
22 нояб. 1908 г. И. без ведома др. старообрядческих иерархов единолично рукоположил Михаила (Семёнова) во епископа Канадского. Свой поступок И. объяснил так: «Рукоположил я еп. Михаила в Америку для обращения в старообрядческую церковь пребывающих вне ее» (Старообрядцы. 1909. № 1/2. С. 115). И. надеялся при помощи Михаила (Семёнова) присоединить к старообрядчеству жившую в Канаде группу православных (по-видимому, украинцев), называвших себя «незалежными» от Святейшего Синода РПЦ. Эту группу окормлял «Серафим, посвященный архимандритом в Иерусалиме, сам себя здесь (в Канаде.- Авт. ) уже посвятивший в епископы, потом в архиепископы и наконец в митрополита. Вследствие его крайней нетрезвости и паства, и священники (ок. 30 чел.) от него отступились» (письмо Л. С. Набокова П. П. Рябушинскому - РГБ. Ф. 246. Картон 222. Д. 20. Л. 3). Действия И. шли вразрез с намерениями старообрядческого Московского архиеп. Иоанна (Картушина ; 1898-1915), о чем И. рассказал на заседании Петроградского религиозно-философского об-ва в 1916 г. (после смерти архиеп. Иоанна): «Мы получили сведения, что архиепископ Иоанн заявляет, что ни за что не поставит его (еп. Михаила.- Авт. ) в епископы... так как к нему правительство относится неприязненно и многие старообрядцы... Я и решил поставить его в епископы в виде протеста против подчинения нашей старообрядческой церкви воле наших двухсотлетних врагов. Канада была только предлогом. Я хотел его поставить на Финляндию. Но тут нашлось письмо из Канады, я привязался к этому случаю и поставил его в епископы с его согласия в Канаду, но решил держать это в секрете» (Стенограмма собрания Петроградского религиозно-философского общества, посвященного памяти еп. Михаила Канадского 4 дек. 1916 г. // Старообрядчество: История, культура, современность. М., 2009. Вып. 13. С. 115). Старообрядческий собор 4 февр. 1909 г. запретил И. в священнослужении. На следующем соборе, состоявшемся 27-30 авг. 1909 г., запрещение было снято, хиротония Михаила (Семёнова) признана действительной.
25 авг. 1911 г. И. был избран в Духовный совет при Московской архиепископии. 25 окт. 1915 г. с участием И. состоялось освящение старообрядческого храма в Н. Новгороде (РГБ. Ф. 246. Картон 186. Д. 1. Л. 27, 517). Важное значения для характеристики взглядов И. имеет дискуссия о роли мирян в церковных делах, развернувшаяся в 1911 г. на страницах «Старообрядческой мысли». И. выступил за укрепление епископской власти и ограничение прав мирян в церковной жизни, в частности против избрания приходами священнослужителей, а также против приобретавших все большую популярность съездов мирян без участия епископов (Выборное начало // Старообрядческая мысль. 1911. № 1. С. 13-20; О соборах // Там же. № 4. С. 298-301). Позиция И. вызвала резкую критику со стороны редактора журнала Н. Д. Зенина , писавшего о том, что «владыка Иннокентий стремится убить выборное начало в церкви» (Что это с ним? // Там же. С. 290-294), прот. Алексея Старкова (По поводу статьи еп. Иннокентия «О соборах» // Там же. № 7. С. 566-568; он же. Давно бы так // Там же. С. 555-566; он же. О соборах и съездах // Там же. № 8. С. 645-652) и других старообрядцев (Комаров В. А. К статье еп. Иннокентия «О соборах» // Там же. № 7. С. 566-568). Резкая критика позиции И. в «Старообрядческой мысли» вынудила епископа отказаться от сотрудничества с журналом. Дискуссия о роли мирян в церковной жизни продолжалась среди старообрядцев до 20-х гг. XX в. (см., напр.: Бриллиантов М. И. Доклад всесоюзному съезду старообрядцев об участии мирян в делах Церкви. Сент. 1928 г. // Духовные ответы. 2006. Вып. 17. С. 25-37).
И. принимал участие в заседаниях Петроградского религиозно-философского об-ва. Большое впечатление И. произвел на М. М. Пришвина . Старообрядческий епископ упоминается в повести М. А. Кузмина «Крылья» (1906): «Да как же, есть и архиереи, светского не чуждающиеся, из ваших же, например, владыка Иннокентий» (Кузмин М. Проза и эссеистика: В 3 т. М., 1999. Т. 1: Проза 1906-1912 гг. С. 107). Кузмин писал о встрече с И. в С.-Петербурге 22 нояб. 1905 г., очевидно на Громовском кладбище , на «старообрядческом митинге» (Он же. Дневник, 1905-1907 гг. СПб., 2000. С. 73). 23 мая 1917 г. И. по поручению Освященного собора обсуждал законопроект о религ. общинах с членом Гос. думы В. А. Маклаковым. В результате беседы старообрядческий епископ пришел к выводам, что «перемена правительства (в результате Февральской революции.- Авт. ) дала нам, старообрядцам, полную свободу веры наравне с прочими церквами и исповеданиями России» (РГБ. Ф. 246. Картон 221. Д. 14. Л. 1).
Во время гражданской войны И. поддержал белое движение, составил «Молитву об избавлении России». В 1920 г. эмигрировал в Румынию, имея поручение об управлении Кишинёвской епархией от старообрядческих епископов Александра (Богатенкова), заменявшего в 1920-1922 гг. архиеп. Мелетия (Картушина) и Кирилла (Политова) Одесского и Балтского (старообрядцы Бессарабии находились в подчинении Московской архиепископии, однако с 1918, после включения Бессарабии в Румынию, их окормляли Белокриницкие митрополиты). В апр. 1921 г. И. принял участие в собрании старообрядческих епископов в Измаиле, на котором было решено провести в июне Освященный собор для избрания нового Белокриницкого митрополита после смерти Макария (Лобова) . На соборе И. был избран митрополитом, принято решение о возведении его в сан после согласования с российскими епископами. Согласие последних было получено, но румын. власти выслали И. из Буковины как не имеющего румын. гражданства. В кон. 20-х гг. И. жил в с. Кунича (ныне в Молдавии). После обнародования в 1925 г. румын. закона о культах, не содержавшего упоминания о старообрядцах, в мае того же года в Брэиле состоялся собор, принявший решение ходатайствовать перед румын. властями о признании старообрядческой церкви; И. разработал «Меморий о правах старообрядцев». Ходатайство не было подано, т. к. мн. старообрядцы были против признания их правительством.
28 июля 1935 г. И. в Вилкове единолично поставил инока Силуяна (Кравцова) епископом на состоявшую в юрисдикции Московского архиепископа Измаильскую кафедру вместо отстраненного в 1931 г. еп. Феогена. Поставление было вызвано конфликтами в Измаильской епархии и бездействием Белокриницкого митр. Пафнутия (Федосеева), не принимавшего мер для исправления ситуации. Исследователи считают, что т. о. И. (наряду с др. эмигрантами из России - Мельниковым и проч.) хотел расширить влияние старообрядческого Московского архиепископа в Бессарабии (Федорова. 2008. С. 148-149). На соборе Белокриницкой митрополии 6 авг. 1935 г. митр. Пафнутий и епископы отказались признать хиротонию Силуяна и провозгласили Феогена епископом «всея Бессарабии»; обвиненный в расколе И. был запрещен в служении. Впоследствии митр. Пафнутий и Освященный собор удалили Феогена, утвердили И. на Кишинёвской кафедре и признали епископскую хиротонию Силуяна. Белокриницкий собор 1936 г. провозгласил Кишинёвскую и Измаильскую епархии в юрисдикции Белокриницкого митрополита, направив в Москву уведомление (после освобождения данной территории от нем. войск епархии вновь перешли под управление Московского архиепископа). После собора 1936 г. И. составил 2-й «Меморий о правах старообрядцев», в к-ром изложил историю и учение последователей «старой веры». После рассмотрения на соборе в Брэиле «Меморий...» был направлен румынскому правительству в нояб. 1938 г., тогда же властям был представлен Статут, составленный Мельниковым (также как и в 20-х гг., эти усилия были безрезультатны, старообрядчество было официально признано в Румынии после освобождения страны от нем. войск).
В июле 1940 г. И. был назначен на Тульчинскую епархию. Перевод был связан с присоединением в июне 1940 г. Бессарабии, большая часть к-рой составляла территорию старообрядческой Кишинёвской епархии, к СССР. В 1940 г. старообрядческая митрополичья кафедра была перенесена в Брэилу, т. к. Сев. Буковина, включая Белую Криницу , была занята Красной Армией. На Освященном соборе в Брэиле 8 мая 1941 г. И. единогласно был избран митрополитом, 10 мая возведен в сан епископами Саватием (Славским), Тихоном (Качалкиным) Маньчжурским и временно Тульчинским. После вступления Румынии 22 июня 1941 г. в войну с СССР И., как иностранец и русский, был выслан в Яссы. Его переговоры с румын. властями по поводу возможности проживания в мон-ре в занятой румын. войсками Белой Кринице не имели успеха. Чувствуя себя бесправным и беззащитным, опасаясь быть захваченным большевиками, против к-рых И. неоднократно выступал, епископ тяжело заболел, после чего ему был разрешен переезд в старообрядческое сел. Писку, где он вскоре скончался. Чин погребения совершили старообрядческие епископы Тихон (Качалкин) и Арсений (Лысов).
Е. А. Агеева, В. В. Боченков
Сочинения
Начиная с 1-го произведения И., полемика с православными миссионерами, с различными старообрядческими направлениями и сектантами занимала в его творчестве большое место. В 1898 г. он подготовил и напечатал на гектографе в Н. Новгороде «Беседу старообрядца Ивана Усова с миссионером новообрядческого общества Сергеем Романовским, бывшую в с. Башкарка Пермской губ. в конце ноября 1897 г.». В 1907 г. в ж. «Старообрядец» (№ 10/11. С. 1127-1132) И. опубликовал свой труд «Главнейшее оправдание беспоповцев», в к-ром содержатся упреки беспоповцам в отсутствии у них таинств. Ответом на него стали изданные Всероссийским попечительским братством Спасова согласия в 1908 г. в Н. Новгороде «Опровержения на статью «Главное оправдание беспоповцев», составленную Иннокентием, еп. Австрийской иерархии». Против адвентистов направлены сочинения И.: «О бессмертии души: (Беседа с адвентистом)» (Н. Новг., 1915), « Почему христиане празднуют воскресение, а не субботу: (Ответ адвентистам седьмого дня)» (Харбин, 1930).
Значительная часть сочинений И. посвящена важнейшей для него теме - апологии Белокриницкой иерархии и ее основателя митр. Амвросия (Паппа-Георгополи) : «Об исповеди преосвященного Амвросия, митрополита Белокриницкого» (Черновцы, 1900); «Церковь Христова временно без епископа» (Черновцы, 1901); «О миропомазании священнослужителей, присоединяемых к православию от ереси второго чина» (Черновцы, 1902); «О крещении греческой Церкви и митрополита Амвросия» (Черновцы, 1903); «О посланничестве митрополита Амвросия и о занятии им старообрядческой Белокриницкой епархии» (Черновцы, 1904); «Преосвященный Амвросий, митрополит Белокриницкий» (Черновцы, 1904); «О жалованье митрополита Амвросия и о преданности его старообрядческой церкви» (М., 1910); «Митрополит Амвросий: Его искренняя преданность старообрядчеству» (М., 1910). (Все публикации, на титульных листах к-рых местом издания указан г. Черновцы, печатались в России, видимо в Н. Новгороде.) Значительное внимание И. уделял организации церковно-общинной жизни. Этой теме посвящены сочинения: «К вопросу об участии мирян на соборах» (Н. Новг., 1911); «Руководство для священнослужителей, церковнослужителей приходов и выборных от приходов старообрядческой Нижегородской епархии» (Н. Новг., 1911).
И. много проповедовал, говорил доходчиво, откликался на совр. общественные запросы. Его проповеди были посвящены необходимости творить добро, борьбе со страстями, с широко распространившимся в нач. XX в. грехом самоубийства. И. критиковал совр. ему учения: толстовство, ницшеанство, социал-демократические идеи и др. Далеко не все проповеди И. были записаны. Часть его выступлений была опубликована в авторском сб. «Слова и речи» (М., 1910), некоторые проповеди печатались в журналах: «Причина войн: Речь... произнесена пред началом молебна о даровании победы рус. воинству на старообрядческом Громовском кладбище (в С.-Петербурге) 8 февр. 1904 г.» (Старообрядческий вестник. 1905. № 1. С. 10-15), «Степени нравственного состояния» (Там же. С. 5-10); «Нажива и милостыня: Поучение в Неделю 32-ю (15 янв.) (Старообрядец. 1906. № 1. С. 7-13); «Теперешние фарисеи: В Неделю о мытаре и фарисее (22 янв.)» (Там же. С. 14-15); «Страшно!: Поучение в Неделю мясопустную (5 февр.)» (Там же. № 2. С. 113-116) и др.- или вышли отдельными изданиями: «Произвольное сумасшествие и модное самоотравление: Три Слова... сказанные 3 авг. 1903 г.» [Н. Новг., 1903]; «Будущее и настоящее состояние людей» (Черновцы, 1903); «Средство быть счастливым» [Н. Новг., 1913].
Сочинения И. эмигрантского периода издавались в Кишинёве: «Кого больше всех почитают и прославляют» (1934) - описание земной жизни Божией Матери и обоснование Ее почитания; «Необыкновенная ночь в хлеве» (1935) - картина из евангельских времен; «В защиту религии» (1936 и др. издания) - речь, кото-рую И. произнес в России, в т. ч. после Октябрьской революции, и в Румынии. И. доказывал невозможность уничтожения религии, утверждал, что «ни одна религия в мире не проповедует такой совершенной морали, такой возвышенной нравственности, как христианство». В библиографических указателях И. ошибочно приписывается книга о П. И. Мельникове-Печерском (см., напр.: Христианство и новая русская литература XVIII-XX вв. / Ред.: В. А. Котельников. СПб., 2002. С. 290), написанная П. С. Усовым.
Ист.: Постановления Освященных соборов старообрядческих епископов 1898-1912 гг. М., 1913. С. 42, 45, 53, 55, 64, 66, 125, 141; Записки петербургских религиозно-философских собраний (1901-1903 гг.). М., 2005. С. 415-417; Наиболее важные события 1940-х гг. // Во время оно. М., 2006. № 3. С. 11-12.
Е. А. Агеева